Богочеловеческая комедия
1902 год: письмо Льва Толстого нигерийскому брату
Мне кажется, я начинаю любить Нигерию той бессмысленной любовью, которую некоторые европейцы любят Россию. В Нигерии ровно столько сходства с Россией, чтобы видеть в нигерийской жизни отражение собственной, и ровно столько несходства - как в старинном помутневшем зеркале - чтобы отражение было интересно разглядывать, узнавая что-то о себе. Сравнение России с Нигерией в снегах (Брин, 2013) - отголосок почтенной традиции. 1902 год, Лев Толстой пишет императору Николаю Романову:
"Самодержавие есть форма правления отжившая, могущая соответствовать требованиям народа где-нибудь в центральной Африке, отделенной от всего мира, но не требованиям русского народа, который все более и более просвещается общим всему миру просвещением".
Нигерия, правда, не вполне центральная Африка, но всё же востоком она выходит к озеру Чад, которое вполне центр.
Толстой, конечно, не был демагогом, выдающим желаемое за действительное. В 1902 году русский народ ещё просвещался просвещением, лично Лев Николаевич в этом активно участвовал. Просвещение окончательно заглохло лишь при Третьем Самодержавии (считая вторым большевистское, с 1917-1991 годах).
(Да, французы и поляки считают республики, но в России надо считать самодержавия).
Письмо написано за три года до настоящего разгула государственности при Столыпине, но и так читается как фельетон 2014 года:
"Армия полицейских - явных и тайных - все увеличивается. Тюрьмы, места ссылки и каторги переполнены, сверх сотен тысяч уголовных. политическими, к которым причисляют теперь и рабочих. Цензура дошла до нелепостей запрещений, до которых она не доходила в худшее время 40-вых годов".
"Сороковые годы"я - конечно, Лев Николаевич намекает на Жданова с поставовлением об Ахматовой и Зощенке.
Намекает он и на замену марксизма религией:
"Ваши советники говорят вам, что ... русскому народу как было свойственно когда-то православие и самодержавие, так оно свойственно ему и теперь и будет свойственно до конца дней и что поэтому для блага русского народа надо во что бы то ни стало поддерживать эти две связанные между собой формы: религиозного верования и политического устройства. Но ведь это двойная неправда. Во-первых, никак нельзя сказать, чтобы православие, которое когда-то было свойственно русскому народу, было свойственно ему и теперь. ... Во-вторых, если справедливо то, что народу свойственно православие, то незачем так усиленно поддерживать эту форму верования и с такою жестокостью преследовать тех, которые отрицают её".
Толстой и в публицистике оставался Повелителем Слова. Письмо начал преехиднейшим "Любезный брат!". Невинно пояснил:
"Такое обращение я счёл наиболее уместным потому, что обращаюсь к вам в этом письме не столько как к царю, сколько как к человеку - брату. Кроме того еще и потому, что пишу вам как бы с того света, находясь в ожидании близкой смерти".
Насчёт смерти Толстой не лукавил. Бедолага приехал в Крым подлечиться, а в итоге у него разыгрался жуткий артрит, а затем переболел "болями в печени и перебоями сердца; потом перенес приступ грудной жабы; после этого болел воспалением сначала левого легкого, затем правой плевры и правого легкого; наконец, 1 мая 1902 г. заболел брюшным тифом".
Насчёт "брата"... Да, конечно, объяснение правдивое и искреннее. Но писатель же! Конечно, Николай Александрович ощутил как минимум два намёка. Во-первых, "брат" - обращение одной царственной особы к другой. И именно в сочетании с эпитетом "любезный". Во-вторых, "брат" - в русской беллетристике именно так именуют друг друга дикари - всякие индейцы и негры. Соответственно, европеец, когда хочет подделаться под дикарского царька, обращается к нему ненатурально для выспренним, ломанным манером - "о темнолицый брат мой!" Так что про то, что человек человеку брат само собой, а про то, что стыдно вести себя как вождь племени мумбо-юмбо с костью съеденного врага в носу - само собой.
Слава Нигерии!
